Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 148

148

Утро началось с удивленного вопля Тэда. Все вскочили, Ростислав привычно схватился за пояс, где раньше всегда висел револьвер, но Валюженич тут же всех успокоил, пояснив, что увидел во сне, как проваливается на экзамене по древнегреческому. При этом выражение его физиономии оставалось несколько обалделым. Степа хотел посоветовать нервной интеллигенции пить на ночь бром, но тут в хижину просунулась смуглая рожа в чалме, и Лал Дас церемонно пожелал пленникам доброго утра.

Возле хижины уже толпились полицейские в такой же светло-зеленой форме, в чалмах и при оружии – на помощь Лал Дасу прибыло подкрепление. Лал Дас пояснил, что говорил по телефону (слово «телефон» было произнесено со всем возможным пиететом) с начальством, и от оного начальства получил строжайший приказ немедленно доставить задержанных в город Морадобад.

Покуда Лас Дас бегал распоряжаться по поводу повозок – до Морадабада было километров двадцать – Арцеулов предложил обсудить один важный вопрос. В городе им придется объясняться с англичанами – и объясняться всерьез.

– Оу! – отмахнулся Тэд. – Нет проблем! Вы, то есть мы – отряд научной экспедиции археологического департамента Сорбонны, ваши документы потерялись при переправе через горную реку…

– А аэростат? – улыбнулась Наташа.

Археолог задумался.

– А че! – вмешался Степа. – Попали в плен к разбойникам, ну и это… убежали.

– Разбойники на аэростатах. Пираты голубого океана, – невозмутимо прокомментировал капитан.

Косухин обиженно засопел.

– Нет проблем! – вновь заявил Валюженич. – Мой друг, мистер Карно, решил провести воздушную разведку Тибета, для чего и арендовал аэростат…

– За воздушную разведку Тибета вы схлопочете от британского правительства лет десять каторги, – вздохнул Арцеулов.

На этот раз обиженно засопел Валюженич.

– Позвольте, господа, – вмешалась Берг, – представьте себе, что мы летели не от Шекар-Гомпа, а от… Челкеля. Попали в плен к генералу Мо и бежали, как верно указал Степан Иванович.

Косухин гордо поднял голову.

– Ремиз, – покачал головой капитан. – У Тэда бумаги на тибетскую экспедицию. Придется сказать часть правды – мы попали в плен, нас отправили в какой-то монастырь, где и забрали документы. А мистер Валюженич помог нам всем бежать. Аэростат мы, понятное дело, украли у неведомых разбойников. Наталье Федоровне незачем скрывать свою личность, а вот вам, Степан, придется на время забыть о Марксе-Ленине-Бронштейне. Британцы будут не в восторге, узнав, что в Индию прибыли трое русских, но если один из них окажется агентом Коминтерна…

– Нет проблем, – вновь влез в разговор неунывающий Валюженич. – Стив будет белым офицером. Лейтенантом…

– Поручиком, – поправил Арцеулов. – Но если господину Косухину предпочтительнее стать полковником…

Степа заупрямился:

– Ну его – офицером! Лучше унтером…

– Никаких унтеров, господин комиссар! – хмыкнул капитан. – Тут вам не Совдепия, здесь чины ценят. Вы станете не просто поручиком Косухиным, а дворянином Косухиным!

Степа молчал – проклятый беляк явно глумился, а ответить было нечего.

– Мы сошьем вам форму, Косухин, – добавила масла в огонь Берг. – А потом мы пойдем на бал к местному губернатору, вы пригласите меня на вальс и преподнесете корзину цветов…

Красный командир чувствовал себя несчастным и затюканным. Корзина цветов добила его окончательно.

Между тем, запыхавшийся Лал Дас сообщил, что повозки для «сахибов» поданы. Это оказались две обыкновенные телеги на высоких колесах, покрытые сверху навесом, наподобие тента. Вместо лошадей были впряжены мелкие, но крепкие с виду длиннорогие быки.

Вначале ехали молча. Даже общительный Тэд замкнулся и лишь кидал недовольные взгляды на полицейских. Наконец, он не выдержал:

– То… мистер Ростислав. Я… не мочь казать по-английски… Паны жандармы розумеют…

Он секунду помолчал, вспоминая все ведомые ему славянские слова, затем продолжил:

– В обители естем… быть святой ойтец – ен не розмовляем…

– Помню, – шепотом подтвердил капитан. – Старый монах, понимает по-русски…

– Так… Ен даси… давай на спомин…

Валюженич покопался в своих вещах и достал небольшой замшевый мешочек.

– Я запамятовать… забуть. Тилько цой ранок шукав в вализе та натрапыв. От…

Он аккуратно вытряхнул мешочек. Свет утреннего солнца заиграл сине-фиолетовым отливом – на ладони Тэда лежали четыре больших прозрачных камня.

– Ого! – выдохнул Арцеулов.

– Я реагував також – вы чули, – усмехнулся Валюженич. – То е сапфиры. Нас четверо – то камней стойко ж. Кожному – по едному…

Капитан не знал, что и сказать. О деньгах он подумал как раз утром, накануне отъезда, прикинув, можно ли в этих краях подзаработать, хотя бы грузчиком.

– То нам усем выстачить грошей до века Мафусаилова… – удовлетворенно закончил археолог.

– Это не просто камни, – подумав, возразил капитан. – Нам дали их не для того, чтобы мы прожили безбедно до старости. Это оружие – такое же, как винтовка. Понимаете?

Валюженич задумался, затем кивнул:

– Пан мае рацию!..

Морадабад оказался белым, двухэтажным, с полупустыми улицами, на которых можно было встретить лишь деревянные повозки да редких пешеходов. Пахло провинцией, такой же глухой, как поминаемые Косухиным Чердынь с Калугой. Правда, в северных палестинах не встречались перебегавшие прямо через дорогу обезьяны, но на этом экзотика исчерпывалась. Совершенно обычным оказалось и учреждение, куда их доставили – полицейский участок, как две капли воды похожий на подзабытые уже околотки Российской Империи. Только стражи порядка щеголяли здесь в белых чалмах, да вместо покойного императора Николая на стене кабинета красовался король Георг, впрочем, весьма с Николаем схожий.

148