Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 22

– Опустите штору и повернитесь! – голос прозвучал так неожиданно, что Арцеулов даже не сразу его узнал. Обернувшись, он поразился еще больше. Перед ним стояла та же девушка, но уже не в прежнем нелепом наряде. На ней было аккуратное черное платье, волосы собраны в густую косу, а на носу сверкали стеклышками маленькие очки. В довершение метаморфозы любительница кошек держала в руке револьвер системы «бульдог».

– Договорите пароль до конца.

– «Рцы мыслете покой». Программа «Владимир Мономах»…

– От кого вы? – продолжала девушка, не убирая оружия.

– От полковника Лебедева…

– Где генерал Ирман? – револьвер по-прежнему смотрел прямо на капитана.

– Умер. Я и сам мало что знаю. Мне приказали найти господ Богораза и Берга…

– Я – Берг, – усмехнулась девушка, убирая оружие. – Наталья Федоровна Берг.

– Арцеулов… Ростислав, – представился все еще не пришедший в себя капитан. – Мне говорили, что господин Берг – известный физик…

– Это мой дядя. Но я тоже известный физик, – девушка, вздохнув, оглядела пустую комнату. – Дядя уже год как во Франции…

– Надо идти, – опомнился Арцеулов. – Кота берете?

– Это кошка, – вновь усмехнулась Берг. – Подарок из ВЧК…

– Здесь были чекисты?

– Да. К сожалению, они забрали Семена Богораза…

Наталья была уже готова. Все ее вещи уместились в небольшой, весьма тяжелый саквояж.

– Кота… то есть кошку будете брать? – поинтересовался Ростислав.

– Обязательно, – девушка поймала зверька и бережно укутала шарфом. – Не исключено, что этой мяукающей чекистке предстоит весьма дальнее путешествие. Если конечно, мы освободим Семена…

– Странные вы тут все! – поневоле вырвалось у Арцеулова.

– Серьезно? – без тени иронии осведомилась Берг. – Интересно, что вы скажете, когда познакомитесь с Глебом Иннокентьевичем?

Первое, что услышал Арцеулов, войдя в квартиру – это чей-то густой сильный бас.

– Ди-ка-ри! – вещал бас. – Форменные дикари, батенька мой, да еще, вдобавок, умалишенные! Бед-лам!

«Профессор» – понял Ростислав и не ошибся. В комнате, кроме скромно сидевшего в углу Лебедева, он увидел высокого плотного бородача лет шестидесяти. На широком морщинистом лице вызывающе блестели небольшие очки в роговой оправе.

– Ага! – произнес он, увидев вошедших. – Наталья Федоровна! Очень, очень приятно! А кто это с вами, позвольте узнать?

– Капитан Арцеулов, – подсказал Лебедев, подмигнув Ростиславу. Тот понял – ему рекомендовали ничему не удивляться.

– Арцеулов? – профессор наклонил огромную голову набок и внимательно всмотрелся. – Вы, простите, из нормальных или тоже из этих… идейных?

– Вероятно, из вторых, – рассудил Ростислав. – Господа, позвольте представить: Наталья Берг…

Девушка молча подала руку Лебедеву и Казим-беку и, не говоря ни слова, присела в свободное кресло.

– Представляете, Наталья Федоровна, – продолжал профессор. – Эти бурбоны были уверены, что вы мужчина. Им в голову не могло прийти, что наш лучший физик-практик – барышня, да еще пресимпатичная! Не смущайтесь, не смущайтесь, сударыня, пусть смущаются эти ретрограды! А где Семен Аскольдович?

– Семен арестован, Глеб Иннокентьевич, – тихо проговорила Берг. – Меня не забрали только потому, что удалось притвориться душевнобольной…

– Какое они имеют право! – возопил бородач. – Я немедленно иду в этот, как его, Политцентр, в эту вэ-че-ку!

– Вас поставят к стенке, профессор, – заметил Лебедев.

– По-ра-зи-тельно! – выдохнул Глеб Иннокентьевич. – К стенке! Лет тридцать назад мы вместе с господином Миклухо-Маклаем оказались у людоедов Малаккского берега. И, представьте, тут же сумели с ними договориться!

– Здесь вы ни с кем не договоритесь, – Арцеулов скривился. – Тут хуже, чем людоеды – тут господа краснопузые!

– Как вы сказали, молодой человек? – профессор развернулся всем своим мощным корпусом, в упор поглядев на капитана. – Простите, ваше имя-отчество?

– Ростислав Александрович…

– А меня зовут Глеб Иннокентьевич Семирадский, я профессор, как теперь принято выражаться, бывшего Петербургского Императорского университета, почетный доктор и прочее, к делу не относящееся… Так как вы изволили выразиться? Краснопузые?

– Они самые, – кивнул капитан. – С ними вы не договоритесь.

– Бед-лам! – взмахнул руками профессор. – Двадцать лет мы готовили проект, над ним работали лучшие умы России, и вот теперь наше богоспасаемое отечество в одночасье решило сойти с ума!

– Мы не сходили с ума, – вздохнул Арцеулов. – С ума сошли они!

– Эти ваши… краснопузые скажут о вас то же самое. Все вы боретесь за какое-то «светлое будущее» и ставите под угрозу научный проект, который способен чуток приблизить нас к этому самому светлому будущему!

– К сожалению, – кивнул Лебедев. – Наталья Федоровна, что случилось с господином Богоразом?

– К нам зашли двое офицеров, – начала девушка. – Мы не же могли оставить их на улице! И той же ночью пришли из ЧК. Я накинула теткино платье и шаль, мне подыграли… Один настолько поверил, что на следующий день принес мне кошку…

Между тем Шер, уже достаточно освоившись на новом месте, заняла позицию возле кресла, на котором сидела Наталья.

– Я выяснила, – продолжала Берг. – Семен сидит в пятнадцатой камере в третьем корпусе…

– Ненормальные! – констатировал профессор. – Будь тут папуасы или даже огнеземельцы, я пошел бы к их вождю и за полчаса договорился о чем угодно!..

– К сожалению, здесь такой вариант не подходит, – спокойно заметил Лебедев. – Какие есть иные мнения?