Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 250

250

– Раньше здесь было светло. Застенок… Знаете, что это такое? Вот тут стояла дыба. Дальше – жаровня, где калили железо…

Ростиславу почудилось, что где-то совсем рядом глухо звякнули старые заржавелые цепи…

– Зачем… Зачем вы мне это показываете? Вы что, кого-то здесь пытали?

В темноте послышался смех.

– Перешли на «вы»? Нет, Арцеулов, я никого не пытал. Здесь пытали меня. Я ведь чувствую боль, хотя иначе, чем люди. Мне не за что любить эту страну. Ваша власть и ваши попы уничтожали все, что казалось непохожим и странным. Палачей не предают – им мстят… Пойдемте…

Теперь шли недолго. Проход привел к небольшому помещению, выложенному потемневшими от времени и влаги каменными блоками. Венцлав остановил солдат.

– Мы останемся здесь. Идите вперед, Арцеулов. Будьте благоразумны…

Идти не хотелось, но промедление могли принять за трусость. Шаг, другой… Свет фонарей исчез, вокруг было тихо, только вдалеке еле слышно капала вода. Он сделал еще несколько шагов, протянутая рука уткнулась в осклизлый камень…

– Идите вдоль стены. Там есть скамейка.

Голос прозвучал неожиданно. Арцеулов вздрогнул и прошел чуть дальше. Нога уткнулась во что-то твердое. Это была каменная скамья, на которую кто-то бросил что-то мягкое, похожее на старую шинель.

– Присядьте…

Голос был знакомым. Он уже слышал его – на Челкеле.

– Вы ведь искали меня? Очень, очень неразумно!

Руки сжались в кулаки, по всему телу пробежала дрожь. Тот, кто разговаривает из темноты… Они виделись и при свете, но Арцеулов почему-то никак не мог вспомнить его лицо.

– Ну, здравствуйте, Ростислав Александрович…

– Что… Что вам от меня надо, Люцифер?

Из темноты послышался смех – беззлобный и легкий:

– Остроумно! По крайней мере, приятнее, чем Вельзевул или Сатана. Что поделаешь! Люди не любят тех, кто несет им Свет… Прошу прощения, что приходиться беседовать в подобных условиях. Мой привычный облик мне он самому, признаться, поднадоел. Скоро я поищу что-либо другое. А выступать в каком-то случайном обличье не хотелось – вдруг вам не понравится?

Арцеулов заставил себя усмехнуться:

– А зачем вам «обличье»? Вы что – на жабу похожи?

Вновь послышался смех.

– Ну, будь я действительно рогатым бесом из ваших сказок… Или марсианином – читали Уэллса?.. Я… Скажем так, человек, хотя и не такой, как вы. Похожих людей вообще не бывает…

– Вы – человек, – Ростислав вытер выступивший на лбу холодный пот. – Венцлав тоже… почти человек, и его оборотни – почти люди…

– Нет. Они не люди. Им нельзя верить. Венцлав предаст, как он предавал всех, кому служил. Они ненавидят людей, но пока небесполезны. Придет час, и мы загоним эту стаю обратно – в небытие…

Арцеулов вспомнил – Наташе тоже обещали нечто подобное.

– И большевиков туда же?

– Не верите, Ростислав Александрович? Напрасно. Это – как прививка оспы. Люди должны переболеть, чтобы потом стать здоровыми. Большинство образумится, а самых бешеных легко ликвидировать. Так что у нас здесь полное единство взглядов.

Ловко! Уже – «у нас»! Впрочем, если это – искушение, то не Бог весть как умно…

– Агасфер, а ведь это подло! Вам поверили миллионы людей, а вы сознательно ведете их на гибель!

– Я никого не обманывал, просто представил им будущее в доступной для понимания форме. Идея Коммуны примитивна, но понятна миллионам. Людей надо было чем-то выманить из болота, в котором они гнили тысячелетия…

Прозвучало очень искренно, и Арцеулов вновь усмехнулся. Ну и сволочь этот Лха Старший Брат!

– Кстати, по поводу Агасфера. Все-таки раскопали? Глупый псевдоним, особенно в таком антисемитском обществе. Сейчас меня чаще называют «Вечный». Это более нейтрально.

– Вам нравятся эти дурацкие игры?

– Это забавно. Люди вообще очень забавны. Возьмите образ, который я им демонстрирую. Поглядеть со стороны – просто смешно. Уродливый ненормальный придурок с набором нелепых заклинаний. Самому иногда не по себе! Но я не ошибся – это принимают всерьез. И не только рабочие и крестьяне. Скоро поверят многие из тех, кто считается солью земли… Людям не нужна правда…

Ростислав хотел возразить, но сдержался. Надо слушать. Искуситель к чему-то ведет. Вся эта болтовня неспроста…

– Так вот, Ростислав Александрович. Вначале я просто хотел предложить вам жизнь. Многим и этого волне достаточно. Жизнь – и в придачу законное место в обществе будущего. Но я понял, вы – человек прошлого. Вы обращаете внимание на внешность, а не на смысл. Вам по сердцу весь этот нелепый антураж с двуглавыми орлами, колокольным звоном и дворянскими грамотами…

Вновь захотелось возразить. Разве за дворянские грамоты они шли в Ледяной поход? Что за чушь!

– У каждого своя цена. Венцлаву и ему подобным лестно выйти из мрака и мстить людям. Другим хватает усиленного пайка, некоторым – власти. Вы хотите большего – вернуть прошлое. Итак, ваша цена известна. Теперь о моей…

Ростислав понял, что сейчас будет сказано главное. Интересно, какие сребреники ему предложат?

– Вы – обычный человек, Ростислав Александрович. Но в силу причин, о которых тут речи не будет, вы оказались связаны с некоторыми важными событиями. Смысла их вы не понимаете – и не поймете. Поэтому буду говорить проще. Мне необходимо то, что вы нашли в Безбаховке. Мне нужна та вещь, которую вы считаете перстнем. Мне нужно кое-что, хранящееся у ваших друзей. Поверьте, это не магические сувениры, это вообще не магия. Если случится то, чего я опасаюсь, плохо будет не мне, а людям – таким, как вы, Ростислав Александрович. Если бы мы жили пару веков назад, я сказал бы, что наступит царство бесов. Выражусь иначе: восторжествует сила, чуждая людям. Чуждая и враждебная…

250