Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 76

Ростислава разбудили поздно вечером – Лебедев звал его в офицерский бункер. Полковник был там не один – с ним находился как всегда невозмутимый Богораз в черном, испачканном маслом, комбинезоне. Лебедев был возбужден – дело продвигалось успешно за исключением одного важного вопроса. Арцеулов попытался переспросить, но полковник предложил подождать Берг.

Девушка пришла где-то через час. Она сообщила, что занималась «рубкой управления» (как понял Ростислав, пунктом, откуда производится запуск). Наташа и Лебедев переглянулись, после чего полковник предложил выйти погулять на свежем воздухе.

Они прошли на полигон и стали у подножья «Мономаха». Вблизи ракета поражала – нижнее основание имело не менее двух десятков метров в диаметре, а вершина – красный конус, внутри которого находился эфирный корабль – была почти неразличима, теряясь в подступавших сумерках. Лебедев сообщил, что уже успел осмотреть новый корабль, и кое-что его весьма удивило. Говоря это, полковник как бы невзначай поглядел на Богораза, но тот никак не отреагировал. Тогда полковник огляделся, убедившись, что поблизости никого нет, и начал:

– Господа, мне надо с вами посоветоваться. Ракета готова к запуску, и к полудню мы могли бы начать. Господин Богораз проверил новое оборудование и тоже готов…

– Так в чем же проблема? – удивился Арцеулов. – По-моему ваш брат укротил здешних бунтарей…

– Проблема не в этом. Мы сделали все, что могли, но корабль запустить невозможно. Вспомните, Ростислав Александрович, что говорил вам Колчак?

– Постойте, постойте, – напрягся капитан. – К двадцатому… то есть, к завтрашнему числу… Ага, Руководитель Проекта! Но его же нет!

– К сожалению… Без него я не имею права давать команду на запуск.

– Помилуйте, господин полковник, – грустно улыбнулся Ростислав. – В нашем положении нелепо ждать каких-то указаний!..

– Я бы и не ждал, – кивнул Лебедев. – Но есть одна деталь…

– Ракета не может стартовать, – пояснила Берг. – В рубке управления заблокирована система зажигания. Там стоит шифр, который известен только Руководителю Проекта.

– А кто он, этот Руководитель?

– Я его не знаю, – покачал головой Лебедев. – С ним был знаком только господин Семирадский. Руководитель должен прибыть завтра к полудню и привезти с собой письменный приказ Верховного. Но главное – шифр…

– Ясно, – кивнул Арцеулов. – А если его не будет?

– Подождем пару дней, – нерешительно заметил полковник. – Правда, долго ждать нельзя – день пуска связан с положением Земли относительно Солнца…

– У нас еще будет три дня, – заметил молчавший все это время Богораз. – Если мы задержимся даже на сутки, есть риск не выйти на нужную орбиту…

– Ясно, – чуть подумав заявил Арцеулов. – Господин полковник, боюсь, проблема не только в астрономии. Полигон блокирован, и если китайцы будут наступать…

Он не договорил – все и так было ясно. Полковник кивнул, и они зашагали обратно. Внезапно из темноты вынырнула невысокая фигура с карабином за плечом.

– Косухин! – удивилась Берг. – Где вы пропадали? У вас такой воинственный вид…

– Ага, – кивнул Степа. – Че, братан, готова твоя ракета?

– Готова, – коротко сообщил Лебедев, не желая вдаваться в подробности.

– Тогда поторопиться надо, – озабоченно заметил Степа. – Я только что с восточного участка. Окопы мы привели в божеский вид, пулеметы поставили… Китайцы два раза парламентеров слали – чтоб, мол, мы сдавались. Их там полк, не меньше…

– День еще продержимся?

– Больше продержались бы, – вздохнул Косухин. – Позиция неплохая. Да только… Пушки они подвезли – батареи четыре, трехдюймовки. Похоже, завтра начнут… А у нас кроме пулеметов – ничего.

Полковник и Арцеулов переглянулись. Капитан подумал, что ему следовало не валяться на койке, а тоже быть на позициях. Однако, в любом случае, неполный батальон не сможет долго обороняться против полка с трехдюймовками.

– Надо готовиться к эвакуации, – решил Лебедев. – Если завтра к полудню не прибудет Руководитель, ждем до вечера, – и уходим на запад. Дня через три выйдем к границе. Жаль, если «Мономах» придется взорвать…

– До вечера не выйдет, – покачал головой Степа. – К полудню китайцы уже здесь будут. А если задержим – полигон раздолбают. Закатят трехдюймовки на горку – и амба…

– Николай Иванович, – встревожено проговорила Берг. – Что же делать? Я не смогу включить зажигание. Семен Аскольдович, что же вы молчите?

– А? Что? – встрепенулся Богораз. – Помилуйте, Наталья Федоровна, мне-то откуда знать? И вообще, у меня голова прямо раскалывается. Давление, не иначе. Здесь такой ветер!..

Степа покосился на студента, едва удержавшись, чтобы не высказаться. Порой Богораз становился невыносим. Берг сверкнула глазами, но тоже смолчала и повернулась к Степе:

– Косухин, выручите! Придумайте что-нибудь! Ростислав Александрович, а вы? Да что же вы все молчите?

– Наталья Федоровна, – Арцеулов выпрямился. – Ручаюсь вам, что ни один волос не упадет с вашей головы…

– Да при чем здесь я? Об этом мог бы позаботиться Гастон, но он предпочел остаться в Париже… Помогите завершить проект! Георгий и Глеб Иннокентьевич уже погибли… Неужели все зря?

– Вы вот чего… – не очень уверенно начал Степа. – Я завтра утром что-нибудь соображу. С китайцами этими… Может, продержимся до полудня….

– До полудня, – задумчиво повторил полковник. – Хорошо, Степан, попробуем…

Ночь Степа провел на позициях у костра, употребив время с немалой пользой. Солдаты служили здесь уже четвертый год, и о том, что творилось в России, знали лишь из радиограмм да неясных слухов; и Косухин до рассвета рассказывал о боях на Восточном фронте, где он громил белых гадов. Слушали его, раскрыв рты. А наутро вновь явились парламентеры, прося допустить их на полигон. Степа, решив тянуть время, потребовал, чтобы на переговоры явился кто-нибудь постарше званием. Китайцы ушли, обещав вернуться через час, а еще через полчаса явился вестовой – Косухина звал брат.