Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 143

143

…Белый смерч закрутился, обволакивая черную тень, пахнуло жаром – и вдруг все исчезло. По огромному залу вновь пронесся тихий стон, огромный кристалл последний раз мигнул фиолетовым отблеском и погас, сгинули черные тени, а столб белого света метнулся к дверям и прошел прямо сквозь них, обдав капитана и девушку сухим жаром.

– Слава Богу! – вздохнула Берг. – Чуть не задело. Вроде шаровой молнии…

Ростислав понял – Наташа не увидела ничего. Все случившееся для нее было лишь яркой вспышкой электрических разрядов. Впрочем, поговорить об этом можно было и потом – Берг уже спешила туда, где на небольшом возвышении недвижно лежало человеческое тело.

– Степан! – девушка притронулась к мертвенно-бледному лицу Косухина и отдернула ладонь. – Он… он… Ростислав…

– Спокойно!

Рука капитана уже держала холодное запястье Косухина, нащупывая пульс.

– Он жив, Наталья Федоровна. Я его понесу, а вы стреляйте в каждого, кого увидите. Куда идти – помните?

– Направо…

Арцеулов кивнул, взмахом ножа перерезая веревки, опутавшие тело, и взвалил неподвижного Косухина на плечи. Степа тихо застонал.

«Стонет – значит живой!» – удовлетворенно подумал капитан и быстрым шагом направился к выходу. Берг шла чуть позади, держа оружие наготове, но черная пустота зала молчала.

За дверью по-прежнему горел фонарь. Неподвижные тела часовых отбрасывали огромные уродливые тени. Арцеулов оглянулся…

– Стойте!

Голос был резкий и хриплый. Берг обернулась, выставив вперед оружие, но стрелять не стала. Тот, кто обратился к ним, был уже не способен причинить зло.

Человек сидел чуть в стороне, прислонившись к стене. Одной рукой он опирался об пол, чтобы не упасть, другой – поддерживал голову. Сквозь пальцы текла кровь – в свете фонаря она казалось абсолютно черной.

– Стойте, посланцы Гэсэра…

Человек на миг отнял ладонь. Берг вскрикнула – под рукой было то, что никак не походило на человеческое лицо. Черная шерсть облепляла плоскую личину, из пасти выглядывали желтые клыки, на макушке торчали острые волчьи уши. Все заливала кровь, сочившаяся из разрубленного черепа. Арцеулов вспомнил – это тот, кто разговаривал с постовыми. Теперь ясно, почему он показался непохожим на человека….

– Передайте Джору… – голос перешел в хрип, послышался тяжелый вздох. – Цхон, сын Цагана Гэрту, перед смертью проклинает его и называет трусом. Он не посмел явиться сюда и послал своего шута Пэнь Гуаня…

– Кто вы? – спросила ничего не понимающая Берг.

– Здесь меня назвали Анубис. Ваш друг, думаю, запомнил мое имя…

Арцеулов потянул Наташу за руку.

– Бегите… – послышалось вслед. – Око Силы все равно найдет вас…

Темный коридор шел под уклон. Арцеулов нес Степу без особого труда – казалось, на его плечах не крепкий дадцатидвухлетний парень, а десятилетний ребенок.

– Сейчас выход, – шепнула Берг. – Я пойду первой…

Она обогнала капитана и почти побежала, держа оружие наготове. Впереди возникло светлое пятно – горел фонарь. Мелькнула чья-то фигура, послышался крик – и Наташа выстрелила. Голос стих, девушка бросилась вперед, и тут из темноты ударил ответный выстрел. Пуля просвистела совсем близко, задев Наташины волосы.

– Стойте!

Арцеулов осторожно уложил Степу на пол, прислонив его голову к стене. Вновь ударил выстрел. Капитан сорвал с плеча карабин и выстрелил в ответ, целя по вспышке. Наступило молчание.

– Идем? – Берг вопросительно взглянула на Арцеулова, но тот, покачав головой, тихо поставил карабин к стене и, выхватив нож, гибким движением бросился вперед. Послышался крик, что-то упало. Наташа поспешила на шум, но опоздала. Арцеулов уже вставал, вытирая лезвие о черный полушубок лежавшего на земле часового.

– Все, – он вздохнул, переводя дыхание. – Это второй. Пойдемте…

Путь был свободен – фонарь освещал два неподвижных тела и приоткрытую дверь, откуда веяло холодом.

За дверью была ночь. Котловина Шекар-Гомпа выглядела необычно – в ней стало темно, только возле лагерных ворот и у въезда на летное поле светили небольшие фонари.

– Порядок, – удовлетворенно заметил капитан. – Сорвали этой нечисти иллюминацию! Нам направо?

– Лестница – направо. Но вы хотели…

– Помню…

Арцеулов вновь взвалил Степу на плечи и быстро, насколько позволяла ноша, пошел налево, туда, где светили редкие огни аэродрома. Берг последовала за ним. Где-то совсем близко слышались крики, но здесь, у стены монастыря, было пусто. Очевидно, этой дорогой давно никто не ходил – охрана пользовалась более удобным путем через нижние тоннели.

Аэродром открылся внезапно – большое четырехугольное поле, обычно белое от света прожекторов, но сейчас темное, с еле различимыми силуэтами застывших во тьме аэропланов. Вдали проступал ряд ангаров, возле которых суетились тени.

Внезапно Степа что-то пробормотал и дернулся. Капитан остановился и осторожно опустил Косухина на землю. Ресницы дрогнули, открылись удивленные, непонимающие глаза.

– Как дела, красный командир? – Арцеулов старался говорить как можно увереннее, с оттенком обычной иронии.

– Я чего… не помер? – Степин голос был необычен – слабый, растерянный, какой-то детский.

– Косухин! – Берг опустилась рядом и осторожно приподняла Степину голову.

Степа узнал Наташу, улыбнулся, но тут его лицо внезапно стало серьезным, он попытался приподняться, застонал и вопросительно поглядел на капитана.

– Мы у стены монастыря, – пояснил тот. – Идти сможете?

Косухин кивнул, попытался встать, но, вновь застонав, уронил голову:

143