Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 238

238

Недокуренная папироса упала в лужу. Во рту стало горько, и не одни папиросы были тому причиной. Влип ты, Косухин, чердынь-калуга! Всюду клин – даже не будь Шекар-Гомпа. Когда в 17-м их звали на штурм мирового капитала, никто не думал, что через четыре года молодые командиры РККА станут опасны. Интересно, для кого? Для дела революции? Или для товарища Агасфера, будь он трижды неладен!

Ровно шесть… Косухин оглянулся – Ростислава не было. Степа вздохнул, хотел достать четвертую папиросу, и тут, совсем рядом, мягко затормозило черное авто. Косухин замер, сообразив, кто ездит на таких автомобилях. Да и номер был приметным – не спутаешь…

– Садитесь, господин полковник!

Белый гад Славка Арцеулов распахнул дверцу, подмигнул:

– Нравится?

Косухин хотел было пуститься в расспросы, но решил, что место явно неподходящее. Он плюхнулся на переднее сиденье и взглянул на беляка. Ростислав был в хорошем настроении, даже весел – не иначе сотворил шкоду делу революции.

Авто миновало Театральную площадь и выехало к Манежу. Тут только Степа опомнился:

– Ростислав, ты… Откуда машина? Это же с Лубянки!

– Так точно, – Арцеулов оскалился и вновь подмигнул. – Одолжил на время. Держите!..

Он сунул Степе небольшую книжечку – удостоверение агента второго разряда главного управления ВЧК.

– Запомните фамилию… На всякий случай – я Оцуп Абрам Моисеевич, старший уполномоченный. Вы…

– Балаев Иван Иванович… Славка, ты что?

– Нервы, господин красный командир? – Арцеулов уже не улыбался. – По-моему, очень удобно. Я проверял – пропускают всюду, даже бензин залили бесплатно… Вещи собрали?

– Какие вещи, чердынь-калуга? – Степа наконец-таки рассердился. – Ты что это, белый гад, сообразил? Да ты же контра!

– По-моему, я этого никогда не отрицал. Все! Эмоции – потом. Вещи собрали?

– Да какие вещи! – злость сменилась растерянностью. – Все со мною. Только рисунки у Кольки оставил. На память…

– Ингвара рисунки?

– Ага… – Косухин вздохнул: рисунков было жаль. – Я это… Велел Кольке завтра на Лубянку пойти и меня заложить. А то пропадет парень…

Арцеулов кивнул:

– Верно. Если уцелеем – уйдем через эстонскую границу. Я договорился…

Степа промолчал. Насчет дальнейшего у него имелся свой план.

– Хорошо. Слушайте, Степан… Сейчас мы подъедем на Арбат…

Арцеулов излагал свой план четко и ясно, словно отдавал приказ перед атакой. Слушая, Косухин желчно позавидовал беляку – сам бы он едва ли до такого додумался. Хотя почему бы и нет? И получше придумал, если б не занимался интеллигентским самокопанием. Ишь, сомнения замучили, словно гимназистку!

– Повторять не надо?

Арцеулов искоса взглянул на хмурого Степу. Тот покачал головой:

– Не маленький. Авто где взял и документы?

Ростислав довольно усмехнулся и в нескольких словах описал случившееся.

– Шлепнут тебя, беляк! – рассудил Степа. – И меня разом с тобой!..

– Да ну? – удивился Арцеулов. – А я думал, что нам с вами от большевиков пенсия положена. Степан, у вас что, память в Шекар-Гомпе током отшибло?

– Не отшибло… – буркнул Косухин, отворачиваясь от самоуверенного беляка.

Авто миновало Манежную площадь и не спеша свернуло направо, в сторону Собачьей Площадки. Степа задумался и, наконец, выпалил:

– Я против трудового народа не пойду!

Белый гад негромко рассмеялся.

– Знаете, Степан, я тоже. К трудовому народу претензий не имею…

Косухин замолчал, чувствуя, что беляка не переспоришь. Впрочем, время для выяснения отношений кончилось. Автомобиль въехал на Собачью Площадку. Возле музыкального училища Ростислав затормозил.

– Садитесь за баранку. Я теперь – господин чекистский генерал, мне не положено. Где газ, показать?

Косухин даже задохнулся от возмущения:

– Да ты!.. Я «Муромец» водил!

Арцеулов закашлялся, и Степе стало стыдно. Кажется, он разучился понимать элементарные шутки.

– Не спешите, – негромко говорил Ростислав, пока Степа выруливал на нужную улицу. – Такие машины не спешат… Без моей команды из авто не выходить. В любом случае – не стреляйте…

– Да помню…

– Вот он!

Ростислав кивнул налево. Косухин и сам заметил особняк – и двоих в штатском, стоявших на тротуаре.

Арцеулов едва успел открыть дверцу, как охранники оказались рядом. Руки были наготове – в карманах. Степе стало не по себе: мало ли какой приказ имеют чекисты!

– Старшего! – повелительно бросил Ростислав. Удивленные оперативники застыли.

– Я, – вымолвил, наконец, один. – Агент первого разряда Гусев…

Арцеулов ткнул ему под нос удостоверение. Это был решающий момент – чекисты могли знать Оцупа в лицо…

– Слушаю вас, товарищ старший оперуполномоченный!

Степа облегченно перевел дух. Ростислав же, казалось, и не сомневался в успехе:

– В доме трое?

– Наших? Так точно – трое, товарищ старший…

– Не при старом режиме! – Арцеулов легко махнул рукой. – Бросьте чины! Отвечайте коротко: объекты там?

Косухин вздохнул. Интересно, где Ростислав нахватался таких словечек? «Объекты»! Ему бы в жизнь такое не придумать!..

– Так точно. Француз недавно вернулся. Главный, как обычно, не выходил…

Арцеулов сделал суровое лицо:

– Всех наших – сюда. Без шума!

– Есть!

Один из чекистов метнулся к двери и позвонил. Ростислав быстро оглянулся – Степа уже вошел в роль, на лице у него была написана высшая деловая сосредоточенность. Через минуту на тротуаре стояли пятеро – двое «наружников» и трое из внутренней охраны, даже не успевших надеть пальто.

– Ознакомьтесь! – Арцеулов достал мандат. Агент первого разряда Гусев осторожно взял бумагу и прочитал вслух. Чекисты переглянулись.

238