Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы - Страница 117

117

«Мертвяки! Нараки… Ну, попался…»

Кабина остановилась, отворились двери, и человек с мертвыми глазами кивнул Степе, приглашая выйти. Косухин шагнул наружу, оказавшись в широком коридоре. На этот раз он находился не в недрах горы – стены были самые обычные, покрытые белой штукатуркой, а в конце коридора темнело небольшое окно.

«Выходит, наверх поднялись… – понял Косухин. – В монастырь, значит».

Они прошли мимо нескольких запертых дверей, а затем остановились у одной, тоже закрытой. Над нею горела лампа, по бокам стояли солдаты в черном с винтовками, но уже не с японскими, а с обычными трехлинейками. Косухин походя отметил, что в коридоре холодно, как на улице. Похоже, тех, кто обитал здесь, холод вполне устраивал.

Первым вошел неизвестный со шрамом. Затем дверь открылась, он появился в проеме и кивнул Косухину. Степа вздохнул и переступил порог.

Кабинет был невелик: с одним окном, столом, на котором чернели три телефона, полудюжиной стульев, и чуть косо висевшим портретом Карла Маркса на грубо побеленной стене. В таких обычно обитали секретари укомов. Но Косухина интересовал, конечно, не кабинет, а его хозяин. Тот стоял около окна, глядя куда-то в черную мглу. Был он невысок, носил черную куртку, на носу сверкало небольшое пенсне, а с подбородка свисал клок неаккуратно подстриженной бороды. В густых вьющихся волосах белые пряди.

Степа остановился у порога пороге, сопровождающий козырнул и вышел. Наступило молчание, которое Косухин не спешил прерывать. Лишние секунды он решил использовать для того, чтобы лучше рассмотреть этого кудрявого, с бородой. Почему-то показалось, что они уже встречались.

Кудрявый медленно повернул голову. На Косухина глянули темные матовые глаза…

…Он знал этого человека. Его знали все – Якова Гольдина по кличке «товарищ Сергей». Молодой, всего на десять лет старше Косухина, член Центрального Комитета Гольдин, с лета 17-го руководил аппаратом ЦК. Несколько раз Степа слышал на митингах его резкие, горячие выступления, а один раз «товарищ Сергей» даже принимал его вместе с группой молодых красных командиров перед поездкой на фронт. Гольдина уважали, ценили, но побаивались. Поговаривали даже, что Вождь начал посматривать на молодого руководителя с настороженностью – слишком быстро «товарищ Сергей» осваивался на высшем партийном посту. Провокационным слухам Степа, конечно, не верил, но догадывался, что у Гольдина много врагов. Итак, встреча была не первой, но Косухин никак не мог на нее надеяться – хотя бы потому, что в марте 19-го, перед самой поездкой на Восточный фронт, он видел «товарища Сергея» в последний раз. Яков Гольдин лежал в деревянном, обшитом красным кумачом, гробу, и красный командир Косухин вместе с другими делегатами партийного съезда провожал руководителя ЦК в его последнее пристанище у стен Главной Крепости. Только тогда на желтом лице «товарища Сергея» не было пенсне, а волосы были черные, без всякого намека на седину…

– Здравствуйте, Косухин, – голос Гольдина остался почти прежним. – Кажется, мы виделись летом 18-го?

– Так точно, – деревянно отбарабанил Степа.

– Были на Восточном фронте? Кто вас рекомендовал в Сиббюро?

– Товарищ Смирнов…

Косухин постепенно приходил в себя. Главное, серебряный стилет на месте, в левом унте…

– Хорошо… – стеклышки пенсне блеснули, желтоватая маленькая рука перебросила с места на место какую-то бумагу. Всмотревшись, Степа узнал свое удостоверение. – Как попали сюда?

– А на аэроплане, – врать Косухин не любил, но уж ежели врать – так на полную катушку. – Генерал Мо подкинул. С Челкеля.

– Так… Как вы прошли внешнее кольцо охраны?

– А проще репы! – Степа позволил себе даже усмехнуться. – Бдительности у местных товарищей не хватает! Подтянуть бы надо…

– Вы правы. Бхотская красная армия еще очень молода. Но поскольку мы здесь находимся по приглашению правительства Тибетской Трудовой Коммуны, то вынуждены доверить им некоторые не столь важные участки. Мы ведь здесь недавно – всего полгода… Кто вам поручил заниматься Челкелем?

– Товарищ Венцлав…

– Странно, Столица о вашей миссии ничего не знает.

– Знает… – Косухин блефовал, но делать было нечего. – Только дело-то секретное!..

– Допустим. Ну, слушаю вас…

– Ну, это… – Косухин сосредоточился, чтобы точно воспроизвести заранее подготовленную речь. – По приказу, значит, товарища Венцлава занимался поимкой группы белого бандита полковника Лебедева. Накрыл их аккурат на Челкеле. Там как раз местный комитет восстание начал… В общем, заваруха случилась. Китайцы, милитаристы проклятые, увезли гражданку Наталью Берг и доставили сюда. Имею приказ вернуть ее в Иркутск для нужд Мировой Революции…

– Странно… – решительный тон Степы явно произвел впечатление на «товарища Сергея». – Похоже, Косухин, здесь какая-то накладка. О Берг мы получили распоряжение из Столицы. Она нужна здесь. Впрочем, я велел дать радиограмму, думаю, ответ будет скоро…

Косухин похолодел. Ну конечно, здесь должна быть радиосвязь, вон какие железки на крышах торчат! Этого Степин план не предусматривал. Он вдруг подумал, что у него есть еще шанс. Сейчас, прямо здесь, признаться товарищу Гольдину во всем. Конечно, его арестуют, турнут из партии, но он честно примет все, что ему положено, попросится на фронт…

И тут перед его глазами вновь встало лицо Феди Княжко. Да, его пошлют на фронт – в составе легендарного 305-го. И тогда у него не будет желания нарушать приказы. У него уже не будет никаких желаний…

Дверь в кабинет отворилась. Вошел все тот же – со шрамом, неся в руке сложенную вдвое бумагу. Косухин понял, что развязка близится. Он присел на стул, рука скользнула к голенищу унта…

117